EM-ENGLAND

© Автор: Евсеев В.А.

Университеты сыграли огромную роль не только в культурном развитии Европы, но и были составной частью городской общества эпохи средневековья. Без пристального изучения университетской корпорации сейчас уже невозможно представить комплексное исследование многообразной жизни средневекового западноевропейского общества.  

В последние десятилетия возрос интерес в отечественной историографии к истории повседневной жизни средневековой Европы. Эти многочисленныетруды были посвящены различным странам и разнообразным аспектам быта и нравов жителей феодальной эпохи[2.С. 181-182;4,5,6,7,8,9,10,11,12]. Их критическое рассмотрение – предмет отдельного исследования. Однако пока мало работ в отечественной литературе, рассказывающих о частной жизни школяров в колледжах Оксфорда и Кембриджа в эпоху средневековья [1,3]. В англоязычной историографии проблемам повседневной жизни студенчества в колледжах Оксфорда и Кембриджа средневековой эпохи посвящено огромное количество трудов, а их перечисление занимает десятки страниц [19.pр. 423-446]. Конечно, некоторую информацию из этих исследований мы используем и в нашей работе.

В данной статье мы обратимся к отдельным аспектам регулирования повседневной жизни студентов английских средневековых университетов. Студент занимался не только учебой.  Значительная часть его времени проходила вне рамок учебного класса. Следует отметить, что средневековый студент был даже моложе современного, ибо на младший факультет (искусств) поступали в возрасте 15 -16 лет. Это были очень молодые люди, которым требовалось как-то реализовывать свою энергию. Они хотели не только пить, есть, но и хорошо одеваться, развлекаться, флиртовать с женщинами, но их частная жизнь регулировалась университетским законодательством. Именно эти аспекты мы и постараемся осветить в данном очерке.

Университетские власти Оксфорда и Кембриджа по согласованию с главнейшими североевропейскими университетами стремились привить церковное отрицание телесных наслаждений свои учащимся и старались препятствовать легкомыслию [18.рр. 212-213; 23.Vol.3. Р. 419.]. Тем более, чтоосновной задачей университетов являлась подготовка священнослужителей и теологический факультет был главным среди прочих. Поэтому жизнь студента в английских университетах регулироваласьпуританская позицией университетского руководства. Тем более, что университетская корпорация (студенты и преподаватели) подчинялась нормам канонического права. Поэтому многие нормы университетской жизниисходили из правил церковного благочестия и негативного отношения к телесным наслаждениям.

Например, кодексы многих колледжей запрещали содержание животных и азартные игры. В Питерхаусе статуты 1344 года не разрешали заводить собак, птиц или специально обученных соколов, так как связанная с этим суматоха мешала учёбе; во избежание конфликтов, за исключением особых случаев, не дозволялась игра в кости и шахматы [20.Vol. 1. pp.29-30.]. Тогда же шахматы запрещались и в статутах 1340 года оксфордского Королевского колледжа. Уставы Нового колледжа 1400 года не допускали наличия домашних любимцев, подразумевая ястребов, собак, хорьков и ловчих птиц; а также все виды азартных игр и популярную практику бритья бород накануне получения степени магистра искусств[27.Vol. 1.ch.7,44-45.].Статуты колледжа Всех Святых 1443 года вторили им, но в то время, как кости и другие виды игр исключались, шахматы дозволялись, что свидетельствовало о возраставшем в течение XV века к ним интересе. Статуты кембриджского Королевского колледжа начала 1440-х годов распространяли запрет на собак, хорьков, птиц, обезьян, волков и оленей, также как на сети для ястребов и рыбу[20.Vol. 3. pp.197-198.].Все азартные игры, которые могли повлечь за собой финансовые потери, были противозаконны, кроме шахмат. Оксфордский колледж Магдалены в статутах 1479-80 года добавлял к перечню певчих птиц, карты приравнивал к костям и допускал только шахматы[27.Vol. 2.ch.8,42.].С наступлением XVI столетия статуты кембриджского Христова колледжа также запрещали шахматы, кроме Рождества, игры в карты и бабки, равно как и содержание собак и ловчих птиц. Статуты оксфордского колледжа Тела Христова 1517 года исключали собак, хорьков, охотничьих и певчих птиц, кости и карты. Но допускали одно существенное послабление в виде разрешения на игру в мяч в саду для поддержания телесного и психического здоровья.[27.Vol. 2.ch.10,68,69; 19.pp.  361-362.].В то время как большинство коллегиальных правил касательно птиц, животных и азартных игр были призваны предотвращать хулиганство и отвлечение от учёбы, статуты оксфордского Королевского колледжа 1340 года очерчивали проблему в зависимости от времени. В сообществе со столь многочисленными колледжами, они налагали запрет на охотничьих птиц и собак и распространяли его на всех животных, включая конюшенных лошадей, а в качестве первой причины указывали необходимость поддерживать чистоту воздуха для эффективности обучения[27.Vol. 1.ch.4,19.].Более того, не допускалось использование всех музыкальных инструментов, за исключением особых случаев, на том основании, что создание музыки порождает легкомыслие и имеет пагубное влияние[27.Vol. 1.ch.4,19.].

Уставы оксфордских общежитий 1483-90 года так же были враждебны по отношению ко многим студенческим развлечениям, особенно запрещая кости, настольные игры, ручной мяч, шашки,[26. Р. 576; 21.pp. 204-205.]и разновидность фехтования, популярную в светских кругах Лондона и среди разбойников[16.Р. 183.].Примечательно, однако, что эти статуты одобряли безвредные общественные упражнения. Правила общежитий позволяли отправление групп студентов на поиски развлечений за пределами колледжа[26.Р. 577; 21.Р. 205.]. Очевидно, однако, что английские университеты не брали на себя труд организовывать досуг студентов. В статутах Оксфорда и Кембриджа ничего не упоминается об организации спортивных состязаний между колледжами и общежитиями. Тем не менее, допускалось участие школяров в спортивных состязаниях города и окрестностей, медвежьей травле, охоте с собаками и птицами, рыбалке и танцах на улицах и полях[16.p. 184.].

Негативное отношение университетских властей к неакадемической деятельности породило неизбежную реакцию в среде студенчества, замеченного в чрезмерных возлияниях, азартных играх, безнравственности, беспорядках и преступлениях, что было общим для всех средневековых университетов[23.Vol. 3. P. 427.].

Университетские власти посредством статутов, контроля над тавернами,  борделями и патрулированием городов,[26.pp. 81.152. 576,578.]пытались помешать студентам, но эффективность этой заботы, бесспорно, была невелика. Частое посещение питейных заведений и сопутствующие попойки неизменно сопровождались применением оружия и совершением серьёзных преступлений, зафиксированных в оксфордских следственных свитках и служащих ярким примером[24.pp. 8,16-17.].

Проституция являлась извечной проблемой университетских городов, и законодательные попытки регулярно предпринимались для изгнания проституток из Оксфорда и Кембриджа. В 1317 и 1327 годах король позволил Кембриджскому университету запретить «доступным женщинам» находиться в городах или предместьях, а по настояниям ректора, мэра и бейлифов было приказано четырежды в год депортировать особ лёгкого поведения в указанные сроки[13.Vol. 1.   pp. 76,83.].В 1459 году ректору была дана власть изгонять проституток на расстояние не менее четырёх миль от Кембриджа[13.Vol. 1. рp.209-210.].В 1461 Эдуард IV пожаловал оксфордскому ректору право высылать жриц любви в места, удалённые от Оксфорда более чем на десять миль[28.Vol. 1. рp.251-252].Согласно ректорским регистрам в период между 1434 и 1469 годом установлено, что проститутки подвергались наказанию  путём заключения в тюрьму, изгнания, штрафования или привязывания к позорному столбу, а также сочетанием всех этих мер[25.Vol. 1. рp.332-333].В 1443-4 годах ректор Томас Гаскойн начал глобальное преследование проституции в Оксфорде[25.Vol. 1. рp.92-99].Достойно внимания то, что многие проститутки, получившие приказ покинуть город, являлись замужними женщинами, и ректор вынужден был бороться с организованной сетью проституции. Имели место и случаи вовлечения оксфордских школяров в её распространение. Например, в 1444 году Хью Сэдлер, член монашеского ордена, предстал перед ректорским судом по обвинению в дурной репутации и содействию проституции. Этот школяр в компании себе подобных должен был объяснить непристойную связь с монахинями  близлежащего женского монастыря Годстоу[16.pp. 184-185; 25.Vol. 1. P.97].В лучшем случае университетским властям удавалось только обуздать проституцию. Проблему трудно было решить, к тому же она усугублялась негативной политикой университетов в отношении студенческого досуга.

Продолжая тему отношения к женщинам, можно констатировать, что университетские власти Оксфорда и Кембриджа серьёзно относились к проблеме взаимоотношений студентов с женщинами, полагая, что женщины и школяры должны быть как можно дальше друг от друга, ибо университеты фактически считались религиозными организациями.

Единственной женщиной, которая была желанной гостьей в университетской среде, была благодетельница – основательница колледжа, либо женщина, перечисляющая финансовые средства впользу бедных школяров. В Оксфорде и Кембридже женщины торговали пивом, а также были владелицами домов, где проживали те студенты, которые ждали место в студенческом общежитии или приюте.[16.Vol. 1.  P. .282.].

Непосредственно в университетах женщины не работали, поскольку власти колледжей Оксфорда и Кембриджа заявляли, что слугами могут быть только мужчины, поскольку близость женщины может вызвать сексуальную безнравственность[27.Vol. 1.ch.2,19,20,36.].[i] Единственным исключением из правил являлись прачки, т.к. мужчин – прачек найти было очень сложно.  Однако, принимаемая на работу прачка обязана была соответствовать ряду требований. Например, в Новом Колледже, Королевском и Колледже Всех Святых было специально установлено, что прачка должна жить в городе, а не в колледже, и она должна быть в таком возрасте, чтобы исключалось любое подозрение в неподобающем поведении.[20.vol. 2 p. 596; 27.Vol. 1.ch.5,94;.].В Питерхаузе, Королевском, Новом Колледжах было оговорено, что вся одежда от студентов, предназначенная для стирки, должна передаваться прачке слугой – посредником и таким же путём возвращаться[20.vol. 2 p.30, 596].Статуты Питерхауса вводили полный запрет на возможные физические контакты между старшекурсниками и прачками, для чего последним, особенно в юном возрасте, категорически воспрещалось входить в комнаты школяров с целью мытья их голов[20.vol. 2 p.30.].

Тем не менее, не смотря на строгости в отношениях между студентами и женщинами, некоторые колледжи были готовы предоставить условия для визитов женщин. Например, ученик Питерхауза мог встретиться с родственницей или другой благонадёжной женщиной в общежитии или каком – либо другом общественном месте в присутствии другого ученика или слуги. Однако время для свидания было сильно ограничено, чтобы у студента не возникло соблазна совершить дьявольский акт. В Кристи Колледже Кембриджа женщине разрешалось входить в комнату студента только во время его болезни с разрешения главы колледжа или его заместителя[19.p.379.].В оксфордском колледже Тела Христова матери или сестре дозволялось навещать члена колледжа в его комнате, но только президент мог принимать посетительниц, не относящихся к родственникам[27.Vol. 2. ch.10,79.].Совершенно очевидно, что английские коллегиальные статуты рассматривали женщину как сексуальную искусительницу, от греховной сущности которой необходимо защитить старшекурсников. Пока  проституция была лишь обуздана, но не искоренена в городе, колледжи делали всё возможное для обеспечения непорочной жизни, подобающей холостым школярам с целью обучения.

При рассмотрении частной жизни школяров эпохи Средневековья,  необходимо затронуть  и специфические способы, при помощи которых в академических сообществах Оксфорда и Кембриджа устанавливалась дисциплина. Начиная с XIII века, их ректоры имели обширные дисциплинарные полномочия, как над школярами, так и над растущей массой горожан. Старшекурсники могли быть лишены степени или права преподавать. Также им постоянно грозили штрафы, исключение на определённый срок и кратковременное тюремное заключение, а в некоторых случаях даже отчисление. Сведения о дисциплинарном кодексе оксфордских общежитий могут быть почерпнуты из статутов 1483-90 года. Они свидетельствует, что основным способом наказания являлось наложение штрафов согласно иерархической системе[21.pp. 201-202.].Несколько примеров проиллюстрируют правонарушения и помогут проникнуть в атмосферу жизни в студенческих общежитиях.

Согласно оксфордским статутам,[26.pp. 574-583.]  школяры штрафовались за высказывание еретических мыслей, невоздержанность в пище, клевету на общежития или разоблачение тайн, общение с сомнительными личностями, запрещённые игры, проникновение в общежитие и за его пределы после закрытия главных ворот или проведение ночи вне его без разрешения, а также за пребывание в Оксфорде без соответствующей санкции. Множество штрафов налагались из-за подстрекательства к беспорядкам в общежитиях. Под угрозой  штрафа студенты не должны были чинить раздоры из-за принадлежности к различным нациям и сословиям или между факультетами. Ношение оружия категорически запрещалось, за исключением путешествий. Студент штрафовался не только за обладание им, но и за аренду или подпольное хранение у кого-либо в городе. Штрафы налагались за приношение к столу вынутого из ножен ножа, за нанесение побоев кому-либо кулаком, камнем и т. д.; наказание удваивалось, если случалось кровотечение, а при повторении казуса нарушитель должен был быть изгнан. Раздел в статутах, относящийся к обучению, создавался, главным образом, с целью обеспечить прилежание и соблюсти университетские правила относительно академических курсов, а разнообразные дисциплинарные меры подкреплялись целым арсеналом штрафов. Отдельно выделено требование о том, что только латынь допустима в окрестностях общежития, исключая главные празднества.[26.pp. 579.]  В кембриджском Питерхаусе и оксфордском Королевском колледже в качестве альтернативы допускался французский язык[20.vol. 2 p. 31; 27. Vol. 1. ch. 4,14.].

Статуты, имеющие отношение к питанию, показывают, что не все общежития снабжались провизией, и их обитатели должны были быть готовы к тому, что в отличие от соседних учреждений, где им также вычитывали лекции, их собственное место жительства используется, главным образом, для сна[26.p. 581.] Набор штрафов и конфискаций предупреждал непунктуальный или слишком затянутый приём пищи[26.pp. 580-582.]. В конце XV века он, как в колледжах, так и в общежитиях, осуществлялся дважды: в обед между 10 и 11часами и ужин около 17 часов. Завтрак   становился все более популярным, но не  являлся обязательным, а отход ко сну традиционно скрашивала мера пива[21.p. 211.]. Уставы внушали надлежащее уважение к зданию общежития со стороны его жильцов. Студенты штрафовались за повреждение тростника и соломы, из которых делались напольные покрытия, пролитие напитков на скатерти, порчу столов, стен, дверей, окон и мебели, и все поломки возмещались за счёт злоумышленников[26.p. 582.].

Бережливое отношение к прилежащей к общежитию территории поддерживалось внушительными штрафами за бегание по траве, прыжки через растения и принуждением студентов трудиться в саду[26.pp. 582-583.]. На гигиеническом фронте они подвергались штрафам в случае, если мыли руки в вёдрах[26.p. 583.]. Этот комплекс взысканий дополнялся приказом персоналу общежитий обеспечить  высокий уровень пунктуальности, гигиены и беспристрастное обслуживание всех школяров [26.pp. 583-584.].

С точки зрения дисциплины эти статуты существенно отличались от большинства кодексов. Тогда как штрафование являлось обычным дисциплинарным методом в общежитиях и в начале XV века рассматривалось оксфордскими университетскими властями в качестве одного из наиболее эффективных средств устрашения нарушителей покоя[26.p.204]. В колледжах система штрафов использовалась лишь в незначительной степени. В уставах Брэйзноуз-колледжа 1521 года они предназначались для внутреннего пользования на случай неудовлетворительного поведения на лекциях[27. Vol. 2. ch. 9,16,25.].

Не беря во внимание случайные примеры и отчисление как последнее средство устрашения, основными дисциплинарными мерами, применяемыми в колледжах, были лишение общения или пищи на определенное время в зависимости от нарушения [27. Vol. 1. ch. 5,41,42,44.]. Настойчивость, с которой в английских колледжах к концу XVI века в качестве возмездия предписывалась общественная изоляция, наводит на мысль, что она являлась наиболее эффективным средством поддержания дисциплины. Еще однимметодом исправления, вошедшим в употребление в колледжах и общежитиях в позднее средневековье, стало телесное наказание. В оксфордских статутах указывалось, что оно должно было быть проведено публично, в соответствии с принципами общежитий, в субботний вечер в назидание младшим студентам в качестве меры, более действенной, чем штрафы [26.p.587]. Можно предположить, что бедные мальчики-грамматисты, принятые в колледжи из милости, становились объектом воспитания при помощи розог, как, впрочем, и повсеместно в Англии. Как это было в случае в Королевском колледже в Оксфорде.[27. Vol. 1. ch. 4,30].

Первое упоминание о телесном наказании школяров и их младших коллег встречается в статутах кембриджского Королевского колледжа в начале 1440 годов, которые гласят, что школяры могут быть побиты по усмотрение ректора и декана  за совершение серьезных нарушений. Уставы оксфордского колледжа Магдалены 1479-80 годов также допускали физическую расправу в качестве метода исправления для младших школяров. Наказание налагалось учителем грамматики в школах, связанных с колледжем. В Кембридже, в колледже Христа статуты 1505 года разрешали телесное наказание (как альтернативу штрафу) школяров-подростков за проступки, подобные опозданию и прогулам церковной службы или неспособность выполнять учебные обязанности, однако, возраст не оговаривался. Юные школяры жили в строжайшем режиме в Брэйзноуз-колледже, где, согласно уставам 1521 года они могли быть побиты за непристойное поведение в аудиториях, непунктуальность и отсутствие на  церковнойслужбе.[20.vol. 2 p. 556; 27. Vol. 2. ch. .8,76-77.].Максимальный возраст, приемлемый для телесного наказания в статутах Кардинальского колледжа 1525-27 годов, основанного Томасом Уолси, составлял 20 лет [27. Vol. 2. ch. 11,70.]. Доктор Каюс в своих уставах для Гонвилль- и Каюс-колледжа в 1572 году указывал восемнадцатилетний возраст как самый старший для физического исправления [20. vol. 2 p. 271.].

Имеющиеся свидетельства о порках в английских университетах показывают, что этот дисциплинарный метод применялся в общежитиях в конце XV века,  и, вероятно, был популярен в предшествующий период и имел место в одном или двух колледжах на протяжении всего столетия.

Исходя из приведенных свидетельств, можно констатировать, что для поддержания порядка и дисциплины в стенах английских средневековых университетов применялись различные виды дисциплинарного воздействия – денежные штрафы, лишение общения или пищи, и, наконец, телесные  наказания. Крайней мерой являлось исключение.

Наряду с поддержанием мер, касающихся порядка в поведении студентов,  стали появляться и регламенты относительно одежды.   До начала XVI в. английские университеты не стремились использовать академическое платье в качестве меры социального контроля [22. pр. 60-137.]. Накануне XVI столетия для массы старшекурсников особое форменное платье не было обязательным, хотя они носили скромное клерикальное одеяние. С тех пор представления об одежде для них добавилось множеством вариантов и цветов, унылый черный не навязывался тогда, и наряд на протяжении трёхсот лет существовал в смеси стилей и оттенков [16. р. 155.].В средневековый период университетские статуты больший акцент делали на одежде выпускников, чем старшекурсников – на академическом одеянии докторов, преподавателей и бакалавров различных факультетов [15. р. 20.]. Форма и фасон академического костюма, а вовсе не его расцветка, являлись отличительными чертами студенческих мантий[22. р. 6.], а буйство красок сменилось более спокойными стандартами, введенными в XVI веке[15. рр. 22-24.].

В XIV и XV столетиях мантии преподавателей и докторов искусств на старших факультетах были подбиты или украшены мехом согласно рангу каждого. Разновидность меха или подбоя, использованного для платья или шапки, зачастую служила показателем статуса школяра. Университетским статутом 1414 года бакалаврам искусств в Кембридже запрещалось украшать свои одежды мехом или шёлком (если только они не были знатного происхождения, в этом случае выбирались более ценные меха), допускалась только овчина на шапках[17. рр.198-199; 20.vol. 1. p. 402.].Cреди разновидностей мехов, применяемых в английском академическом костюме, овечья шерсть или кролик, куница, волк, лиса и дикая кошка, были менее престижны, чем белка, а  на подбой шли шёлк и сатин[15. р. 21.].

Привлекательная мантия старшекурсников являлась предметом зависти младших студентов, и Оксфорд счёл необходимым в 1432 году издать закон против ношения ими подбоя или мехов, предназначенных преподавателям и знати[26.pp.239-240.]. В 1490 году было постановлено, что студенты младших курсов не должны носить головные уборы, более подобающие статусу преподавателя[26.p. 297.].В XV веке английские университеты пошли на некоторые уступки в одежде школяров знатного происхождения, и самые ранние примеры этого встречаются в статуте 1414 года в Кембридже и 1490 года в Оксфорде.[13. Vol. 1. P.157; 26.p. 297.].В период от правления Елизаветы до XVIII столетия со значительным наплывом представителей аристократии их одежда становится всё более и более изысканной[22. pр. 92-95,128-130.].

Академическое население Европы прекрасно ориентировалось в современных направлениях в мирской одежде. В оксфордском статуте 1313 года предписывалось предостерегать преподавателей каких-либо факультетов от чтения лекций в излишне модной обуви[26.p. 57]. В 1342 году архиепископ Кентерберийский издал в Лондоне постановление, осуждающее экстравагантность в одежде университетских студентов и клириков. Это подразумевало слишком длинные женоподобные, завитые или напудренные волосы, обувь в красную и зелёную клетку, плащи, отделанные очень дорогими мехами, ношение колец, роскошные и искусно украшенные пояса, с которых свисали длинные ножи на манер шпаги.[13. Vol. 1.pр. 94-95.].В пику хаотичным университетским уставам в одежде, многие колледжи придумали ливрею, производящую впечатление туники клерикального покроя, с форменным материалом и расцветкой, различающимися согласно академическому статусу. Ливреи предписывались Королевским и Новым колледжами, колледжем Тела Христова в Оксфорде, Гонвилль-колледжем, Тринити-Холлом, Кингз-Холлом и Королевским коллежем в Кембридже[27. Vol. 1. ch. 4,14,16,45;  vol.2 ch.10,84.].В оксфордском Королевском колледже члены студенческого братства носили верхнюю одежду пурпурного цвета в память о пролитой Христом крови[27. Vol. 1. ch. 4,14.].В первой половине XIV века их туники и петлицы были голубого или изумрудного оттенка. Ничего не известно о расцветках во второй половине столетия, однако в королевском гардеробном реестре от 1444 года помечено, что студенты получили на мантии меру голубой материи[16.pp. 199-200.].То, что эта голубая ливрея была королевской, установлено из писем Генриха VI от 19 ноября 1448 года. В них говорится о том, что с этого момента мантии не могут быть перекроены в течение двух или трёх лет, так как их новые фасоны создавались с тем, чтобы старшекурсники быть прилично одеты в клерикальные платье – королевскую ливрею, согласно их академическому рангу.[19.p. 373.].Из всех английских университетов эта привилегия принадлежала только представителям Кингз-Холла. Накануне XVI века лишь те старшекурсники Оксфорда и Кембриджа облачались в специальное платье, которые являлись членами колледжей с установленной униформой.

Можно предполагать, что университетские власти Оксфорда и Кембриджа средневековой эпохи пытались регулировать частную жизнь своих студентовв духе монашеских конгрегаций. Это вполне естественно для того времени, где церковь старалась подчинить себе всю духовную жизнь общества. Это касалось и университетских корпораций, которые в значительной степени зависели от церковных властей.    Вместо того, чтобы запрещать, английские университетские и коллегиальные учреждения могли бы направить усилия по регулированию частной жизни в другое русло и придать досугу студентов легальные формы, но они предпочли ограничительные меры, имевший вредный эффект для академического населения.

Примечания.

1. Евсеев В.А. К истории повседневной жизни (отношение властей средневековых английских университетов к женщинам) //История идей и история общества. Материалы VI Всероссийской научной конференции. Нижневартовск, 17-18 апреля 2008 года. Часть 1. Нижневартовск, 2008.С. 117-120.
2. Евсеев В.А. Очерки по истории английского города раннего Нового времени. Иваново, 2010. 228 с.
3. ЕвсеевВ.А. Дисциплина и наказание в средневековых английских университетах//История идей и история общества.Материалы IX Всероссийской научной конференции. Нижневартовск, 14-15 апреля 2011 года. Нижневартовск, 2011.С.107-109.
4. ЛипатниковаГ.И. Эталоны поведения студентов Карлова университета (конец XIV – начало XV века) //Из истории университетов Европы XIII-XV веков. Воронеж, 1984. С.60-85.
5. Нехаева С.В. Источники существования студентов Флорентийского университета в эпоху Возрождения (1473-1503)//Возрождение:культура, образование, общественная мысль. Иваново,1985. С. 40-55.
6. Нехаева С.В. Студенческие коллегии в позднесредневековых Итальянских университетах// Возрождение: гуманизм, образование, искусство. Иваново,1994. С. 60-68.
7. Репина Л.П. Образование. Школы. Университеты//Средневековая Европа глазами современников и историков. под. ред. А.Л.Ясребицкой. в 5-ти т. М., 1995. т. 2. С. 359-367.
8. Уваров П.Ю. Характерные черты университетской культуры // Из истории университетов Европы XIII - XV веков. Воронеж, 1984.с.5-28.
9. Уваров П.Ю. Университетское образование глазами французов XVI века// Возрождение: гуманизм, образование, искусство. Иваново,1994.  С.103-117.
10. Университеты Западной Европы. Средние века. Возрождение. Иваново, 1990. 162 с.
11. Ястребицкая А.Л Западная Европа XII-XIII вв. Эпоха. Быт. Костюм. М., 1978. 176 с.
12. Ястребицкая А.Л.Средневековая культура и город в новой исторической науке. М., 1995. 416 с.
13. Annals of Cambridge. by C. H. Cooper, 4 vols., Cambridge. 1842-1853.Vol. 1.
14. Aston H., R. Faith.  The Endowments of the University and Colleges to circa 1348.// The History of the University of Oxford vol.1.(The Early Oxford Schools, ed. J. I. Catto). Oxford, 1984
15. Buxton L.H.D., Gibson S. Oxford University Ceremonies. Oxford, 1935.
16. Catto J.I. Citizens, Scholars and Masters. //The History of the University of Oxford. vol.1.(The Early Oxford Schools, J. I. Catto).. Oxford, 1984
17. Cobban A.B. The King’s Hall within the University of Cambridge in the Later Middle Ages//Cambridge Studies in Medieval Life and Thought. third ser., vol. 1. Cambridge,1969.
18. Cobban, A. B. The Medieval Universities: their development and organization. London, 1975.
19. Cobban, A. B. The Medieval English Universities Oxford and Cambridge to c. 1500. Los Angeles, 1988.
20. Documents relating to the University and Colleges of Cambridge. 3 vols. London, 1852.
21. Emden A.B. An Oxford Hall in Medieval Times. Oxford, 1927
22. Hargreaves-Mawdsley H.W. A History of Academical Dress in Europe until the end of the eighteenth century. Oxford,1963.
23. Rashdall, H. The Universities of Europe in the Middle Ages.3 vols., ed., F. M. Powicke and A. B. Emden.. Oxford, 1936.
24. Records of Mediaeval Oxford. Oxford, 1917.
25. RegistrumCancellariiOxoniensis 1434-1469. Ed by H.E. Salter, 2 vols..Oxford Hist. Soc., XCIII – XCIV. 1932.
26. Statuta Antiqua Universitatis Oxoniesis.. Oxford., 1931.
27. Statutes of the colleges of Oxford. 3 vols. -London. 1853.
28. The Medieval Archives of the University of Oxford. Ed by H.E. Salter, 2vols.Oxford Hist. Soc., Lxx,, Lxxiii, 1917-1919.