EM-ENGLAND

© Автор: Митрофанов В.П.

О роли мировых судей в Англии периода Тюдоров и первых Стюартов писали англоязычные историки1. Затрагивали этот вопрос и отечественные авторы2. В данной работе попытаемся проследить общую направленность административной деятельности мирового судьи графства Норфолк Н. Бэкона, который  исполнял свою должность с 1580 по 1620 гг., проживая в селении Стиффки (Stiffkey)3. За эти годы в его домашнем архиве накопилось множество ''бумаг'', т.е. его переписка с представителями центральных властей и различными должностными лицами в его графстве, многочисленные ''заметки'' и списки, планы его встреч и бесед с важными персонами, различного рода петиции местных жителей лондонским властям, проходившие через его руки и некоторые другие материалы. В совокупности сохранившийся материал источников позволяет проследить его практическую деятельность на поприще мирового судьи. Соответственно можно представить и её интеллектуальную составляющую.

Общеизвестно, что работа мирового судьи в практическом плане безусловна была сложной и многообразной. Кроме рассмотрения различных дел в судах Бэкону приходилось заниматься самыми разнообразными вопросами, экономического, социального, военного, финансового и даже инженерно-технического характера, когда он, например, занимался вопросами организации строительства дамб и других защитных сооружений от морских приливов прибрежных территорий4.

Одной из сложных задач был сбор субсидий с населения графства и организация денежных займов Короны у зажиточных категорий населения графства. В этих случаях местным властям, в том числе и самому Бекону, приходилось буквально доходить до каждого жителя селений графства в плане определения его материального достатка вплоть до пенса. Сохранившиеся документы на этот счёт просто пестрят указаниями такого рода5.

Сложность для мировой судьи состояла ещё и в том, чтобы не вступать в конфликты с влиятельными зажиточными людьми графства. Возможно поэтому он нередко содействовал таким лицам в их предпринимательской деятельности, например, в пиво торговле, дававшей хорошую прибыл6. Это было связано и с личными отношениями Бэкона с этой категорией людей, с системой патронажа, которая, как известно, имела место в королевстве того периода. Да и с англиканским духовенством ему вряд ли хотелось конфликтовать на финансовой почве, хотя сам он в религиозном плане все больше склонялся к пуританизму. Пожалуй, наиболее больной вопрос в его отношениях как члена комиссий по смотрам военных ополчений графства с англиканским духовенством графства состоял в том, что те не очень охотно вносило средства на вооружение ополченцев7, хотя именно англиканское духовенство было одной из состоятельных категорий английского общества. Поэтому во многом от их денежных взносов зависело вооружение ополченцев огнестрельным оружием, которое стоило тогда очень дорого. Тем не менее, Бэкону при поддержке лордов-лейтенантов графства удавалось убеждать представителей этого слоя населения выделять немалые суммы на эти цели. Тоже самое можно сказать и в отношении сбора денежных средств на вооружение ополченцев и с других социальных слоев: крестьян, джентри, горожан, о чём свидетельствуют подробные записи о проведённых смотрах воинских команд в сотнях графства, списки их вооружений, запасов боеприпасов и т. п8. По всей видимости, военные смотры ополчений графств были для него одним из самых хлопотных мероприятий, к которому он непосредственно имел отношение в качестве члена комиссии по их проведению. На этой почве случалось множество коллизий, которые ему приходилось решать. Во множестве его писем, набросках писем и отчётов с мест от помощников лордов-лейтенатов и констеблей сотен содержатся подробные сведения по составу воинских команд, имена их командиров и обеспеченность их различными видами огнестрельного, холодного оружия и боеприпасами. Очевидно, через его руки проходили все так называемые ''сертификаты'' воинских команд сотен графства с подробным перечислением количества ополченцев, вооружения и т. д. Поэтому он располагал на этот счёт очень подробными сведениями. Бэкон явно избегал брать на себя ответственность по решению сложных военных вопросов. Так, например, после известного события в 1605 г., называемого ''пороховым заговором'' мировой судья не взял на себя ответственности по определению мест хранения запасов пороха в его графстве, а оставил этот вопрос для обсуждения с лордом-лейтенантом. Он тщательно обдумывал и записывал для себя все подобные сложные и ответственные вопросы, которые готовил для обсуждения с высшим начальством. Так, однажды накануне одной такой важной встречи он набросал для себя на бумаге около десятка таких сложных вопросов9. Несомненно он относился к различных вопросам, связанным с ополчениями графства весьма тщательно. Однако исполнительная дисциплина должностных лиц на местах нередко была не на должном уровне и ему порой не удавалось получать все данные в полном объёме, чтобы отчитаться перед центральными властями. Так, например, ему не всегда удавалось собрать все необходимые сведения об ополчениях по всем сотням графства. Однажды из 32 сотен графства ему удалось получить лишь сведения по 14 сотням10. Тем не мене Бэкон был постоянно в курсе дел о состоянии ополчений в сотнях, о сроках и местах проведения военных смотров и т. п. Именно от него Тайный совет регулярно получал информацию о состоянии военного дела в графстве.

Бэкону приходилось много заниматься различными аспектами регулирования продовольственного рынка графства. Это был один из сложных и социально важных вопросов так, как именно в нём сталкивались интересы государства, фермеров и крестьян, торговцев продовольственными товарами и просто потребителей. Причем центральные власти постоянно требовали от местных властей и, в частности, от мировых судей не только регулирования цен на продовольственном рынке графства, но и сообщения им подробных сведений на этот счёт.  Именно на сбор таких данных уходило много времени у мировых судей. Так, в одном документе, подготовленного для лондонских властей Бэконом, содержатся сведения почти по тридцати церковным приходам графства о количестве фермеров, наличие у них различных видов зерновых культур и количестве акров земли, засеянных различными зерновыми культурами11. Понятно, что сам он вряд ли объезжал все эти приходы и обмерял засеянные площади зерном, взвешивал имеющиеся запасы ячменя, пшеницы, ржи и т. п.  в каждом из приходов графства. Скорее всего, столь подробные сведения были результатом его интенсивной работы путем переписки с местными констеблями, которые как раз и проделали эту работу по его распоряжениям. Очевидно ему пришлось плотно поработать с ними, чтобы убедить их тщательно собрать все эти данные и выслать ему в Стиффки.

Как член комиссии по ограничению экспорта зерна Бэкон желал бы, чтобы мировые судьи имели бы больше полномочий в регулировании на местах вопросов экспорта зерна12. Поэтому зачастую он был в эпицентре сложных взаимоотношений государственной власти и местных торговцев зерном. Так, например, с его ведома однажды местные торговцы зерном отправили пространную петицию в Тайный совет, в которой подробно перечислялись неудобства для них от действовавших ограничений на экспорт зерна и затем ему пришлось доводить до их сведения о решении на этот счёт лондонских властей, которое, наверное, не очень-то устроило местных торговцев зерном13.

Бэкон за годы своей многолетней деятельности на этой должности порой находился в щекотливой ситуации, когда Лондонский кабинет требовал от него решения того или иного вопроса и ему приходилось лавировать в выполнении этих требований между законом и местными интересами джентри, горожан, духовенства и крестьян. Часто подобные коллизии случались как раз в связи с регулированием продовольственного рынка, когда местные торговцы зерном требовали все большей свободы действий на внутренних рынках графства, в том числе и отмены наказаний за их нарушения правил торговли, свободы в установлен цен на свой товар14. Очевидно не без поддержки Бэкона местным торговцам продовольствием удавалось добиваться для себя от центральных властей некоторых послаблений в их предпринимательской деятельности15. Однако Бэкону на заседаниях судов ассизы приходилось проводить в жизнь линию правительства по борьбе с продовольственными спекулянтами, скупщиками зерна у крестьян и фермеров16. Очевидно, он корректировал петиции местных торговцев продовольственными товарами, направляемые на имя монарха, в которых в осторожной форме проводились их предложения по предоставлению им большей свободы в предпринимательстве. План такой петиции о вреде для государства частных лицензий времен начала правления Якова I Стюарта сохранился в ''бумагах'' Бекона17. Интересно, что предложения на этот счёт в ней увязываются с действовавшим законодательством о торговли зерном. Бэкону приходилось вмешиваться в регулирование цен на местных рынках и по просьбе местных жителей. Так это было в 1607 г., когда к нему с такой просьбой обратились горожане г. Линна и ему пришлось вмешаться с целью недопущения вывоза большой партии зерна дабы горожане, не пострадали от роста цен на него18. Ему приходилось отправлять в Лондон пространные отчеты о состоянии продовольственного рынка, в том числе о действовавших лицензиях на осуществление внутренней и внешней торговли продовольствием на территории графства.

В то время Тайный совет стремился контролировать и деятельность солодовников. Естественно и Норфолк попал в сферу правительственного контроля за этим видом предпринимательства. В ''бумагах'' Бэкона имеется письмо от Тайного совета, в котором содержаться предписания соблюдения тщательного контроля в отношении солодовников. В нём отмечается, что в последнее время много неудобств и вреда проявилось из-за многочисленных солодовников, которые потребляют на солод большое количество зерна, вызывая нехватку хлеба, поскольку крестьяне предпочитают сеять ячмень, нежели пшеницу или рожь, так как именно ячмень охотно покупают солодовники и даже скупают его на корню. Они вообще создают у себя большие запасы ячменя, поскольку соложение можно осуществлять круглый год. В результате на рынки ячмень не доходит.  Все это стало известно королю и членам Тайного совета. Поэтому они потребовали пресечь эту незаконную практику солодовников, а посему предписали Бэкону сообщить им точные сведения об именах и социальном статусе всех солодовников, которые имеются в его графстве. Важно, что Бэкону предлагали сообщить Тайным советникам свое мнение о том, какое количество солодовников он считает достаточным для графства, чтобы разрешить им свою деятельность. Ему сообщалось, что это будет учтено королем при принятии решения о преобразовании злоупотреблений солодовников19. Сам по себе этот факт является одним из доказательств исключительного доверия к нему со стороны Короны.  По сути дела, от личного мнения Бекона зависела судьба предпринимательства многих солодовников в Норфолке. В такой ситуации он вполне мог откровенно дать им понять, что лишь исключительно в его компетенции ''прикрыть'' их от возможного королевского запрета или ограничения, и они будут продолжать заниматься своим бизнесом или же он предоставит королю точный расчет необходимого для графства количества солодовников и тогда часть из них вынуждены будут свернуть свой бизнес или заниматься им нелегально, рискуя быть наказанными по закону. Совершенно понятно, что в такой ситуации было велико искушение взяткой для мировой судьи. Как он поступил и что последовало за этим со стороны центральных властей из данного источника не ясно. Очевидно, в повседневной работе мирового судьи таких казусов было немало и они-то как раз могли быть использованы для получения материальных выгод от своей должности, неоплачиваемой государством.

Одним из примеров, когда Бэкону пришлось находиться между интересами королевского двора и местными крестьянами был случай с действиями королевских продовольственных снабженцев в конце 1580-начале 1590-х гг., когда крестьяне четырех сотен графства отправили жалобу на их действия в Лондон и после Бекону пришлось разбираться и отсылать в Тайный совет подробный отчет об этом20. С одной стороны, он как мировой судья должен был содействовать королевским снабженцам в закупке продовольствия на территории своего графства, но с другой стороны проведенное расследование показало, что эти должностные лица действительно допускали злоупотребления при закупках, занижая закупочные цены по сравнению с рыночными.  К чести Бэкона он не стал выгораживать королевских снабженцев, а отослал в Лондон реальные данные о соотношении закупочных и рыночных цен на продовольственные товары. Выводы из его отчёта предоставлялось делать самим тайным советникам королевы.

Графство Норфолк — прибрежное и поэтому там среди местных жителей имелись люди хорошо знакомые с морским делом, которых можно было набрать для службы на королевском флоте. К этому важному государственному делу так же привлекался мировой судья. В ''бумагах'' Бэкона сохранилось немало материалом на эту тему. Так, в одном документе ''Злоупотребления, допускавшиеся при вербовке моряков'', датированный 13.02.1598 г. за подписью лорда-адмирала графа Ноттингема перечисляются эти злоупотребления, допускавшиеся как вербовщиками, так и иными лицами.  Они сводились к следующему: вербовали большее количество моряков, чем было предписано, освобождали некоторых из них за деньги от призыва на морскую службу, очерняли их будущую морскую службу в королевском флоте, проявляли ''недостаточное почтение'' к его личной персоне.  Бэкон должен был пресекать все подобные нарушения. В этом отношении он проделал немалую работу. Кроме того, ему самому приходилось неоднократно разъезжать по сотням и селениям графства и заниматься вопросами вербовки моряков для королевского флота. Так, например, в 1599 г. лично им было завербовано 367 человек21. Интересно, что в данном виде деятельности, т. е. в качестве вербовщика Бэкон выступал и в ипостаси бухгалтера, ведя учет денежных средств, потраченных им самим и другими должностными лицами на вербовку моряков. Причем все расходы тщательно регистрировались для отчёта перед центральными властями, хотя все эти денежные средства собирались опять-таки с населения графства в качестве корабельных денег.

Весьма интересен сам способ идентификации Бэконом моряков-новобранцев. Он включал в себя запись имени, роста, возраста, особых примет новобранцев, с указанием, например, наличия или отсутствия бороды, её цвета и иногда что-то иное во внешнем облике, как, например, ''тощее лицо'', ''кудрявая голова'', ''чёрная голова'' и т. п. По этим данным можно даже представить живой образ английского моряка начала XVII в. В большинстве случаев - это сельские жители в возрасте от 20 до 35 лет, среднего роста с бородой. Все они имели определённый опыт в мореплавании. Примерно каждый четвёртый из них записался в королевский флот по причине какой-либо финансовой задолжности, которая гасилась после его записи в моряки королевского флота.

Немало времени очевидно уходило у него и на разъезды по территории графства для расследования различных хозяйственных, социальных и финансовых вопросов. Конечно в этом деле у него были свои помощники в лице других мировых судей, констеблей сотен и селений, городских властей и др. Однако нередко ситуация складывалась так, что требовалось именно его личное участие в конкретных сложных или спорных случаях.

Сам Бэкон безусловно, кроме юридических знаний и навыков обладал неплохими агрономическими и техническими знаниями. Рассмотрение различных дел в судах позволяло ему располагать сведениями об имущественном положении различных жителей графства22. А это значит, что он мог использовать эти сведения при сборах субсидий.

При решении каких-либо вопросов о пауперах, которыми ему так же приходилось заниматься, он не упускал даже мелких деталей. Так однажды он подготовил набросок письма в поддержку одного паупера на предмет разрешения ему заниматься сбором милостыни23. Мог он и резко порицать констелей селений и сотен за их неправильные решения в отношении пауперов и т. п24. Хотя Бэкон скорее всего был в нормальных отношениях с должностными лицами сотен и селений графства, но случались и конфликты, которые он стремился уладить миром25. Он мог выступить с ходатайством перед центральными властями о прощении одной женщины за совершённое ею непредумышленное убийство26. Мог он и вмешаться даже в какой-то частный спор учеников со своими мастерами27. За многие годы своей деятельности на должности мирового судьи он наверняка знал лично очень многих жителей своего графства, их имущественное положение, их проблемы в хозяйственных делах и религиозной жизни. Скорее всего, в самом Норфолке у него не было откровенных врагов или недоброжелателей. Более того порой его благодарили крестьяне, например, за хорошего священника, которого он к ним направил28. Сам факт его долгого пребывания на должности мирового судьи свидетельствует и о благоприятном отношении к нему со стороны центральной власти и, в частности, лорда Бэрли. Он оправдывал такое отношение к нему лондонских властей своей скрупулезностью в выполнении всех государственных поручений.

Решение большинства вопросов, которые ставило перед ним как мировым судьей Тайный совет, так или иначе, упиралось в финансы. Так, например, какой бы вопрос он ни затрагивал, будь то пауперизм, продовольственный вопрос, проведение военных смотров ополчений, вербовка рекрутов во флот, строительство защитных сооружений от морских приливов и затопления прибрежных территорий — все требовало денег, которые приходилось собирать опять-таки с местного населения графства. Однако ни крестьяне, ни горожане, ни духовенство платить по первому требованию властей особо не желали. Поэтому затем неизбежно вновь и вновь следовали мучительные процедуры убеждения и принуждения многих и многих жителей графства выкладывать требуемые суммы денег на те или иные местные нужды или же на нужды королевства в целом. Именно в этом и состояла самая сложная часть его интеллектуальной деятельности, т. е. умение работать с людьми в плане убеждения и принуждения.

Действительно ему приходилось получать различные послания и инструкции из Лондона, в основном от Тайного совета, а затем отчитываться как можно обстоятельней о проделанной работе по выполнению их предписаний. Обращает на себя внимание его стремление всегда перед важными встречами с представителями центральных властей и влиятельными лицами составлять план беседы с ними, в отношении тех вопросов, которые он наметил для обсуждения, т. е. все такие встречи он предварительно тщательно продумывал.

Деятельность Н. Бекона в качестве мирового судьи графства, сочетавшего в одном лице власть судебную и местную исполнительную власть, определялось многими факторами, к числу которых относилось степень важности конкретного дела для графства и королевства в целом, сроки его выполнения, статус людей, интересы которых затрагивались и т. п. Не последнюю роль играли и его личные интересы, и связи с представителями различных социальных слоев графства и членами центральной власти.  Исполняемая им должность требовала от него знаний в различных сферах экономики, военном деле, социальных проблемах. Очевидно, сама его практическая деятельность способствовала накоплению у него таких знаний, которые он успешно использовал.

Примечания.

1. Gleason J. Justies of peace in England. 1558-1640. - Oxford., 1969.;
2. Дмитриева О. В.  В поисках надёжного мирового судьи// Средние века. -  М., 1995.  Вып. 58. с. 48-68. ; Бельцер А. А. ''Слуги для всех дел'': Корона и мировые судьи в тюдоровской Англии: учебное пособие к спецкурсу. - Самара, 2007.
3. The official Papers of Sir Nataniel Bacon of Stiffkey, Norfolk as justice of peace 1580-1620./  Ed. By Y.W. Sanders.- L., 195.: Supplimentary Staffkey Papers./ Ed. By F.R. Brooks. - L., 1936.
4. Papers... p. 102-109.
5. Ibid., p.75-101.
6. Ibid., p. 56.
7. Supplimentary papers. p. 32.
8. Ibid., p. 25-34.
9. Ibid., p. 25.
10. Ibid., p. 32-33.
11. ibid., p. 6.
12. Papers... p. 130-131.
13. Ibidem.
14. Ibid., p.134-139.
15. Ibid., p. 144-145.
16. ibid., p. 150-151.
17. Ibid., p. 151.
18. Ibid., p. 156-157.
19. Ibid., p. 57.
20. ibid., p. 64-66.
21. Ibid., p.69.
22. Supplimentary papers. p. 14-16.
23. Ibidem.
24. Ibid., p.59-60.
25. Ibid., p. 19.
26. Ibid., p.18-19.
27. Ibid., p. 19.

Полный текст с научно-справочным аппаратом см.: Митрофанов В.П. Повседневные заботы одного английского мирового судьи // Историки между очевидным и воображаемым: проблемы визуализации в исторической мысли. Материалы XVII чтений памяти члена корреспондента АН СССР С.И. Архангельского.7-8 апреля 2011 г./ Отв. ред. А.Н. Хазина — Н. Новгород: ННГУ, 2011. с. 177-182. Просьба ссылаться на опубликованный в сборнике текст статьи.