EM-ENGLAND

© Автор: Митрофанов В.П.

Йомены как один из социальных слоев английского общества периода средневековья и Раннего Нового времени хорошо известен в отечественной и зарубежной историографии1.

Все историки, изучавшие аграрные отношения или социальную историю Англии XIV-XVIII вв. обязательно касались в своих трудах этой социальной категории населения. Однако в отечественной историографии специальные исследования о йоменах отсутствуют. В англоязычной историографии они имеются. Так в работе М. Кемпбелл проанализированы многие стороны жизни английских йоменов периода Тюдоров и первых Стюартов. Ценность её работы состоит также в привлечении большого фактического материала из английских архивов, который приводится как в самом тексте работы, так и в приложении.  Для отечественных авторов по своей значимости её работа по сути дела приближается к хрестоматии по истории йоменов XVI-XVII вв.  Поэтому в данной статье мы используем фактический материал из её работы (особенно публикации источников в приложении), наряду с тем, что обратимся к ряду нарративных, юридических и других источников периода Тюдоров и Стюартов2.

Вместе с тем, на наш взгляд, как в отечественной, так и в зарубежной историографии ещё недостаточно изучено влияние социально-экономических процессов, происходивших в Англии в XVI-XVII вв. на эволюцию йоменов. Так за более чем шесть десятков лет с момента выхода в свет работы М. Кемпбелл, в англоязычной историографии не написано что-либо новое по истории йоменов. Между тем в современной Великобритании сохранилось воспоминание об этой давно сошедшей с исторической сцены социальной категории не только в исторической литературе, но и в существовании при королевском дворе так называемых “yeoman of Guard”, введенных ещё при Генрихе VII в 1485 г.3. Однако в Британской энциклопедии очень кратко говорится о йоменах, как социальной категории населения Англии периода средневековья и Раннего Нового времени. Отмечается лишь, что это был    класс, находящийся на социальной лестнице между джентри и сельскими рабочими. Авторы отметили, что йомены обычно были землевладельцами, но могли быть и служащими, стражниками, подчиненными должностными лицами. При этом ссылаются на “Кентерберийские рассказы” Джеффери Чосера, где йомены упоминаются в качестве лесников и вассалов. Отмечено в энциклопедии и то, что большинство йоменов были связаны с земледелием и земельными владениями. Авторы очерка ссылаются на хронику Р.Холишеда, где они описаны как люди, имеющие свободную землю, оценивавшуюся в 6 фунтов стерлингов и получавших обычно доход в 40 шиллингов в год, но не имевших своего титула и герба4. На этом информация о йоменах в британской энциклопедии исчерпывается. В советской исторической энциклопедии очерк о йоменах, написанный известным специалистом по истории Англии М.А. Баргом выглядит более полным, так как автор отметил, прежде всего, эволюцию этого термина в связи социально-экономическими процессами и частично с юридической практикой5.

Разумеется, в небольшой статье невозможно подробно осветить эволюцию йоменов на протяжении четырех столетий. Попытаемся лишь определить основные этапы эволюции самого понятия “йомен” и некоторые изменения в статусе и видах деятельности этого социального слоя Англии.

Прежде всего, коснемся вопроса о происхождении самого термина “йомен” и аналогичной социально категории. Данные источников свидетельствуют о том, что на протяжении XIII-XV вв. этот термин использовался в значении службы, причем, благородной. Так, известно, что во Франции, с которой Англия была довольно тесно связана по отношению к схожей социальной группы, применяли термин “vadlet” или же “valet”, “varlet”. В текстах, написанных на латыни, применялся термин “valletus” или “valectus”. Когда же в официальных бумагах эти термины переводили на английский язык, то писали “yoman, Zeoman,yoyman” и т.д. Так в одной английской записи, датированной 1292 г. говорится, что “Питер де Вестон, йомен Отто де Грандиссона, которого друзья Отто  послали на Кипр с лошадьми, нагруженными одеждой и другими вещами”6.  Схожая запись имеется от 1312 г., в которой говориться, что некий Ральф де Форестер получил в опеку Пенрет в лесу Ингел Вуд” и далее отмечено” передать королевскому йомену Джону де Хартле все деньги, которые он получил от судебных тяжб по поводу этого леса”7. В другой записи от 1332 г. Говорится о том, что прощение было дано Ричарду Колвару “королевскому йомену и старшему дворецкому”8.

В светских грамотах и в календарях расследований сохранилось немало и других данных о йоменах различных лордов, которые их использовали в качестве посыльных с различными поручениями. Однако в официальных документах продолжали использовать французский термин “valect” или “valecto” вместо английского термина “yoman”, ибо, скорее всего, переводчики не понимали значение термина “yoman” в качестве английского эквивалента этих французских терминов. В источниках, датированных концом XIII –началом XIV вв. говорится о “valetti”, которые уплачивали штраф за то, что не приобретали рыцарского достоинства, ибо их доход с земель составлял 20 и более фунтов стерлингов в год9. В то же время Дж.Чосер знал и использовал термин “йомен”.  В “Кентерберийских рассказах” йомен упоминается как слуга рыцаря, причем вооруженный луком и стрелами, мечом, щитом и кинжалом, а автор считает, что он был лесником10. Таким образом, образ йомена для автора, прежде всего, образ человека на службе у дворянина, т.е. йомен для Чосера – это термин, обозначавший службу.  Видимо в XIV в. еще не использовали этот термин для обозначения социального ранга человека. Зато тот же Чосер, после рыцаря, упоминает “франклина”, в качестве социального ранга. Это зажиточный хозяин. Он член парламента и “…на сессиях держался лордом…’, “…не раз в парламенте графство представлял…”, “…он был шериф и пени собирал…”11. Очевидно, права М. Кемпбелл, полагая, что в XIV в. термин “franklin” чаще использовался для обозначения статуса человека, чем термин “йомен”12.

В парламентских материалах XIV в. упоминается ряд графств, пославших в качестве своих депутатов в парламент именно “valetti”, вместо рыцарей. Так от Вустершира и Девоншира в 1311 г. было послано по одному “valletus”, а от Мидлсекса по 2 “valetti”. В записях от 1326 г. Говорится, что люди, отчитывающиеся, очевидно, за парламентскую деятельность были не рыцари, а “valetti”13. Эти факты можно расценивать как свидетельство того, что “valetti” в общественно-политической жизни англичан XIV в. фактически приравнивались к рыцарям, а значит и по уровню своего материального достатка должны быть не ниже них. Но во Франции “valetti” называли молодых свободнорожденных людей, которые не стали рыцарями и, очевидно, в перспективе не могли стать таковыми из-за системы майората. В Англии же была аналогичная социальная группа, которая стояла рангом ниже рыцарей и сквайров, и обозначали её английским термином “franklin”. Причем, люди этой категории могли даже претендовать на собственные фамильные гербы14. Первая известная в источниках запись, в которой термин “йомен” использовался в качестве эквивалента термина “valettus” датируется 1363 г.15. А в статутах второй половины XIV-первой половины XV в. оба термина использовались уже в качестве синонимов. Видимо это не случайно, ибо известно, что прения в парламенте с 1362 г. велись уже только на английском языке. Поэтому было необходимо найти английский термин адекватный французскому термину “valetti”.

На дальнейшую эволюцию как термина “йомен”, так социальной категории людей, обозначавшихся им, безусловно, повлияла эпидемия чумы в 1348-1349 гг. и её демографические последствия. Видимо, во второй половине XIV в. и далее в XV в. шел процесс смешения йоменов и франклинов с дворянами и зажиточными крестьянами, не желавшими покупать рыцарское звание.  Тогда же их все чаще именуют всех йоменами. В начале XV в. термин “франклин” еще употребляли, но уже входил в оборот его синоним “джентльмен”.   Так, например, в одной записи от 1443 г.  некий Уильям Смит фигурирует как джентльмен, в записи от 1446 г. как “frankleyne”, а в записи от 1465 г. как “йомен”16.

Очевидно “ливрейные свиты” титулованной знати XV в. состояли зачастую из этой категории людей. После того, как Генрих VII распустил эти ливрейные свита термин “йомен”, прекращают связывать исключительно с военной службой. Кстати, в статуте о роспуске ливрейных свит говорилось о “vadlets of the office of yeoman”, т.е. о “валетах на должности йоменов”17. Можно согласиться с мнением М.Кемпбелл о том, что поскольку войны XIV-XV вв. не длились непрерывно, а сопровождались порой длительными мирными передышками, то тем самым заставляли йоменов прерывать военную службу и заниматься хозяйством на землях, которую они зачастую держали от своих лордов, которым они же были обязаны и военной службой. Поэтому во время их хозяйственной мирной деятельности их по-прежнему именовали йоменами. После роспуска “ливрейных свит” йомены вовсе утрачивают связь с военной службой и занимаются исключительно хозяйством. Термин “йомен”, тем не менее, по-прежнему сохраняется за ними. Так, например, Д.Фортескью писал о тех, кто следовал по социальной шкале ниже рыцарей: “frankleynes”, “фригольдеры” и “йомены”18.  Таким образом, термин “франклин” обозначал статуса человека и был выше статуса “йомена”. Очевидно термин “франклин” не был полностью вытеснен из обихода в XVI и даже в первой половине XVII в.

На дальнейшую эволюцию, как самих этих терминов, так и социальных групп, обозначавшихся ими, повлиял аграрный переворот, происходивший в Англии в эти столетия и все сопутствующие ему явления экономического и социального порядка.  Обратившись к юридическим источникам XVI в. можно заметить некоторые любопытные моменты в эволюции термина “йомен” и самого положения йоменов. Так, в суде Палаты прошений в 1544 г. по жалобе крестьян деревни Fraunacys, графства Сомертшир, манора Бретфорд, фигурировало целый ряд крестьян, обозначавшихся тогда термином “husbandmen”, т.е. копигольдерами, упоминаются и йомены19. Интересно, что судьи их опрашивали как свидетелей на предмет законности содержания лордом манора манориальной курии и его прав на содержание фазанов. Сначала судьи опросили целый ряд крестьян – копигольдеров этого манора, а потом заслушали показания йоменов и одного джентльмена. Очевидно, это была своеобразная судебная субординация опроса свидетелей. Интересно, что если крестьяне доказывали незаконность прав лорда манора на курию, то йомены заняли уклончивую позицию, заявив, что они де ничего не знают, когда этот лорд манора обрел право на манориальную курию и, что держатели земель этого манора всегда были в добром согласии со своим лордом по вопросу о файнах20.  В протоколах суда не упоминаются ни размер держания йоменов, ни статус их держаний, в то же время по отношению к крестьянам такие упоминания имеются. Почему судьи не сделали такой записи в отношении йоменов? По всей видимости, сам статус йоменов был для них весомой фактом, и они заслуживали доверие как свидетели. Скорее всего, допрошенные йомены, хотя и проживали в этом маноре, но не были держателями-копигольдерами, а значит, в глазах судей стояли рангом выше своих односельчан.

На дальнейшую эволюцию термина “йомен” сыграло и то обстоятельство, что в XVI-XVII вв. экономически укреплялся и сам слой сельских жителей, которых им именовали. Они нередко могли иметь землю разных видов держания (фригольд, копигольд, лизгольд, сокаж и даже фьеф), а, значит, свой социальный статус они не могли связывать только с каким-то одним видом держания. Поэтом они и называли себя только “йоменами”.

Вместе с тем, в XVI- первой половине XVII в. характер земельных держаний и их размеры еще могли влиять на обозначения статуса держателя земли. Так, например, в ходе разбирательства в суде Звездной палаты в период правления Якова I Стюарта некий Ричард Смит из Уорикшира первоначально фигурировал как йомен с определенной собственностью в его владении. Но когда в ходе дальнейшего разбирательства, проходившие по этому делу свидетели заявили, что он не фригольдер, то судья зачеркнул прежнюю запись его статуса как йомена и записал его как крестьянина (“husbandman”)21. Точно так же термин крестьянин (“husbandman”) судьи применили в отношении другого человека, проходившего по делу в качестве свидетеля. Они изменили запись его статуса как крестьянин (“husbandman”) на йомена (“yeoman”), когда были приведены доказательства о том, что он имел определенное земельное держание на статусе фригольдера22. Поэтому в официальных документах термины “йомен” и “фригольдер” могли рассматриваться как тождественные понятия. Неслучайно в современных записях часто говорится о “хороших, честных йоменах, фригольдерах из деревни”23. Совершенно очевидно, что во второй половине XVI- первой половине XVII в. современники связывали категорию йоменов с сельскими жителями. Именно так представил их Т.Вильсон в своем трактате, т.е. как часть крестьян и поместил их в своем списке социальной шкалы королевства на третье место после знати и горожан. В то же время, перечисляя социальные слои высшей знати и низшей, он не упоминает йоменов24.  Однако еще в период правления Елизаветы I Тюдор термином “йомены” продолжали именовать одну из категорий придворных слуг королевы25. Сами йомены воспринимали себя как особый слой населения, отличающийся как от джентльменов, так и от крестьян и всегда в своих завещаниях обязательно отмечали, что они именно “йомены”26.

Аграрный переворот, происходивший в Англии в эти столетия, а также развитие промышленности и торговли оказывали влияние, как на дальнейшую эволюцию самого термина “йомен”, так и на одноименную социальную категорию. Прежде всего, в этой категории сельской Англии происходило имущественное расслоение. Некоторые примеры этого уже приводились в историографии27. Кроме того, избыток аграрного населения, отмечавшийся во второй половине XVI – первой половине XVII в. начинал сказываться и на них. Имеющиеся некоторые сведения источников позволяют проследить процесс перехода части йоменов от аграрных занятий к неаграрным. Для этого воспользуемся данными записей по Бристолю за период 1566 - 1590 гг. и за 1607 - 1618 гг., по Честеру   за 1550 - 1642 гг., по Ипсвичу за 1596- 1651 гг. и Йорку за 1591 - 1650 гг.28.  По всем этим записям за период с 1550 по 1651 как следствие переселения в эти города к неаграрным занятиям перешло 566 йоменов29.  Причем, больше всего йоменов переселилось в город Бристоль за период с 1566 по 1590 гг. и с 1607 по 1618 гг. Таковых там оказалось 241 человек30. Соответственно в Честер переселилось за период с 1550 по 1642 гг. 96 человек, в Ипсвич с 1596 по 1651 гг. – 80 человек, в Йорк с 1591 по 1650 гг. переселись 190 человек31.

Наиболее популярным для йоменов занятиями в Бристоле стали: торговля – 20 человек, 19 человек стали бакалейщиками, 18 – портными и 18 человек занялись торговлей шелком32.

В Честере наиболее привлекательным занятиями для йоменов стали: торговля скобяными изделиями – 21 человек, торговля шелком – 14 человек, торговля мануфактурными изделиями – 12 человек, просто торговля – 8 человек, сапожное ремесло – 11 человек, пивоварение – 8 человек33. Таким образом, в Честере, как и в Бристоле большинство йоменов занялись торговлей. В то же время в Ипсвиче в торговлю вовлеклись лишь 6 йоменов, а в Йорке – 534.  Нетрудно подсчитать, что в Бристоле торговлей занялись 36% переселившихся туда йоменов, в Честере соответственно – 61,5%, в Ипсвиче – 15,6%, а в Йорке – 2,6%. Всего же торговлей в этих четырех городах занялись 156 йоменов, что составляет 27% от всех переселившихся туда йоменов.

В производственной деятельности было занято: в Бристоле -153 йомена (63%), в Честере – 34 (35,6%), в Ипсвиче – 9 (2,3%), в Йорке – 155 (81,6%).  Как видно больше всего в производственную сферу влились йомены в Йорке и Бристоле. Известно, что население Бристоля в конце XVI в. составляло около 10 000 человек, Честера – 6 000, Ипсвича – 5000, Йорка – 12 000 человек35. Следовательно, соответственно средняя численность сыновей йоменов составляла: 2,4% в Бристоле, 1,6% в Честере, 0,8% в Ипсвиче и 1,6% в Йорке. Если учесть и членов их семей, то эти цифры возрастут примерно в три раза.

Отметим также, что некоторые сыновья йоменов, переселившись в эти города, связали свою судьбу с мореплаванием, адвокатской деятельностью, искусством: 25 стали моряками и рыбаками, три – нотариусами и один – художником36.

Таким образом, в целом, численность йоменов в этих городах была пока небольшой. Привлечение аналогичных данных за столетний период с середины XVI до середины XVII века по другим городам Англии позволит проследить процесс трансформации хозяйственной деятельности йоменов и сделать выводы, как по регионам королевства, так и в целом по стране.

В заключении отметим, что термин “йомен” на протяжение XIV – первой половины XVII в., вытесняя из обихода свой французский и латинский эквивалент, менял свое значение от обозначения свободного служивого человека к обозначению социального статуса одной из категорий сельского населения. На эволюцию этого термина, равно как и на формирование одноименного социального слоя оказали влияние многие факторы социально-политического и экономического развития Англии в эти столетия. Со второй половины XVI в. начинается процесс переселения части йоменов в города и переход к неаграрным занятиям. Однако и в городах они продолжали именоваться в официальных документах йоменами. Это не означало начало исчезновения этой социальной категории, поскольку еще и в конце XVII в. численность йоменов, по данным современников, составляла 150 тысяч человек37.  Дальнейшая судьба их была связана с аграрным переворотом, продолжавшимся в Англии в XVIII веке.

Примечания.

1. Барг М.А., Лавровский В.М. О социальной природе английского нового дворянства и йоменов первой половины XVII в.//Вопросы истории. М., 1955   № 6; Campbell M. The English Yeomen Under Elizabeth and Early Stuarts.-New Haven, 1942.
2. Ibid. Appendix I. P. 389 - 394: Appendix II. P.395 – 397.
3. Encyclopaedia Britannica./Peter B.Norton, Joseph J. Esposito, Chicago, 1994. Vol.12. P.838.
4. Ibidem.
5. Советская историческая энциклопедия/Под ред. Е.М.Жукова. М., 1965. Т.6.С.736.
6. Campbell M. Op.cit. P.389.
7. Ibidem.
8. Ibidem.
9. Ibidem.
10. Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы./Пер. с англ. И.Кашкин и О.Румера. М.,1988. С.31 – 32.
11. См. там же. С.34,38.
12. Campbell M. Op. cit. P.390.
13. Ibidem.
14. Ibid. P.391.
15. Rotuli Parliamentorum, 1278 – 1504./Ed. J.Strachey. Vol.II. L., 1777. P.278 – 281.
16. Campbell M. Op.cit. P.391.
17. Ibid. P.394.
18. Ibidem.
19. Publication of the Seldom Society. L., 1898. P.150 – 151.
20. Ibidem.
21. Campbell M. Op.cit. P.25.
22. Ibidem.
23. Цит. По кн.: Campbell M. Op.cit. P.25.
24. Wilson Th. The State of England, Anno Domini 1600.//Camden Miscellany. Vol. XVI. L., 1936. P.17.
25. Эриксон К. Елизавета I./Пер. с англ. Н.А. Анастасьевой. М., 2003. С.114.
26. Surtees Society. Publications./Ed. F.Collins. Edinburg, 1902, 1905, 1912. Vols.104,110,121.
27. См.: Митрофанов В.П. Имущественное положение некоторых категорий населения малых английских городов второй половины XVI – первой половины XVII века (по материалам завещаний жителей Йоркшира)//Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое время. Вып.2. Арзамас, 2004. С.129 – 134.
28. Campbell M. Op.cit. P. 395 – 396.
29. Ibidem.
30. Ibidem.
31. Ibidem.
32. Ibidem.
33. Ibidem.
34. Ibidem.
35. См.: Евсеев В.А. Английский город в тюдоровскую эпоху: регионы и города. Иваново, 1995. С. 76, 131.
36. Campbell M. Op.cit. P.395 – 396.
37. Савин А.Н. Лекции по истории Английской революции. М., 2000. С.123.

Полный текст с научно-справочным аппаратом см.: Митрофанов В.П. Из истории английских йоменов (происхождение, эволюция, социальный статус) // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое время. Межвуз. сб. науч. тр. Выпуск 3. / отв. ред. Е. В. Кузнецов. - Арзамас: АГПИ, 2004. с.  86-92. Просьба ссылаться на опубликованный в сборнике текст статьи.