© Автор: Митрофанов В.П.
Авторы монографии известные в России саратовские историки, неоднократно публиковавшие свои исследования по истории Англии позднего средневековья и раннего Нового времени. Рецензируемая коллективная монография посвящена исследованию различных аспектов повседневной жизни лондонцев XVI-XVIII в., т.е. рубежа Средневековья и раннего Нового времени. Подобная тематика не часто встречается в отечественной историографии истории Англии данного периода. Важность и необходимость исследования повседневной жизни людей различных социальных слоев в переходную эпоху от средневековой цивилизации к индустриальной доказывает уже то, что происходившая трансформация в экономике, социальной структуре общества, в государственных институтах оказывали воздействие на менталитет человека, его условий повседневной жизни, его бытового сознания. Авторы монографии отметили во «Введении» интерпретацию историками понятия «повседневность» (с.8), и, судя по контексту, придерживаются точки зрения Ф.Броделя, условно обозначавший её понятиями «материальная цивилизация» и «структуры повседневности».
Англия в XVI-XVIII вв. становится лидером в экономическом развитии европейских стран. Поэтому вполне логично проследить трансформацию в повседневной жизни англичан того периода. Однако такая исследовательская задача очень сложная и в рамках небольшой монографии, вряд ли решаемая. В центре внимания исследователей досуг и развлечения только жителей английской столицы, в том числе состояние грамотности горожан, чтение книг. Рассматривается и такой специфичный аспект повседневности как тайные общества. В поле зрения авторов также медицина и болезни лондонцев, их семейно-брачные отношения.
Работа состоит из семи различных по объему разделов, «Введения», «Заключения», Библиографического списка и приложений. Первый, второй, третий, четвертый, шестой и седьмой разделы написаны Т.Л. Мосолкиной и Л.Н. Черновой, а четвертый – С.Е. Киясовым. К сожалению, в нумерации страниц разделов в оглавлении монографии произошло смещение на одну страницу.
В первом разделе «Пространственная среда города» на основе данных швейцарского путешественника XVI в. Томаса Платтера рассматривают дворцы с их убранствами, общественные здания, рынки и торговлю на них, мост через Темзу, церковные храмы, Вестминстерское аббатство, улицы и сады Лондона и его окрестностей. Все эти сведения авторы, дополняя данными некоторых других источников (У.Гаррисон, Дж. Эвелин, С. Пипса, Д. Дэфо) и специальных исследований британских историков, показывают состояние частного жилья лондонцев, их архитектуру и внутреннюю планировку, мебель, посуду, а также роль реки Темзы в жизни горожан и т.д. Отмечен и такой аспект повседневной жизни города как преступность и наказания преступников и проституток. Используя данные Дж. Эвелина, авторы останавливаются на описании знаменитого лондонского пожара 1666 г. и ликвидации властями его последствий для города. Авторы высказали свое несогласие с точкой зрения о том, что только после событий английской революции середины XVII в., Великого пожара 1666 г. и Славной революции 1688 г. в стране начинается интенсивное строительство. Они полагают, что интенсивное строительство жилых зданий аристократией и буржуазией началось уже в середине XVII в. В заключение раздела авторы сделали вывод о том, что Лондон еще во второй половине XVII в. сохранял многие черты средневекового города, хотя уже были заметны явные изменения (с.36). Однако не все они носили прогрессивный характер, о чем свидетельствует загрязнение воздуха, замедление передвижения по улицам и т.п.
Второй раздел «Досуг и развлечение горожан: норма и девиации», написан на основе сведений Т.Платтера, Дж. Эвелина и С.Пипса. Критически относясь к их сведениям о развлечениях горожан, авторы раздела отметили специфику отношения людей того времени к развлечениям, как, например, публичные казни, в которых даже сами могли принимать косвенное участие и т.п. Другим развлечением была травля медведей, быков, петушиные бои. В последнем из этих зрелищ можно было делать ставки. Интересно, что Т.Платтер и Дж. Эвелин негативно относились к травле животных, как любимому виду развлечения лондонцев. Как традиционный вид развлечения были конные состязания. Со времен Средневековья важным развлечением для джентльменов и знати оставалась охота, особенно соколиная и ястребиная. Это наблюдалось до конца XVII в., когда более популярной становится охота на лис. Очевидно, правы авторы, объясняя это распространением огнестрельного оружия и сокращением открытых полей для соколиной и ястребиной охоты.
Более демократичным способом развлечений были различные спортивны состязания: в мяч, в кегли, в крекет, в стрельбе из луков и т.п. (с.44 - 45). Отмечены и зимние состязания на льду, катание на коньках и санках. Англичане знали даже прообраз керлинга. Некоторые спортивные состязания были зрелищными, как, например, состязания в беге, каретные и лошадиные гонки. Практиковались и азартные игры в карты, кости, бильярд, в том числе на деньги. Отмечают авторы раздела и массовые развлечения во время ярмарок, интерес горожан к дракам. Интересно, что по данным Дж. Эвелина от 1672 г. зажиточные горожане могли устраивать домашние цирковые представления, существовали и своеобразные зверинцы, которые горожане охотно посещали, а в прудах парков плавали различные животные и птицы.
Уже в конце XVI в. одним из видов досуга была привычка курения табака, однако вред от этой привычки для организма лондонцы, очевидно, уже понимали. К числу развлечений горожан авторы относят домашние развлечения, как-то прогулки в парках, дружеские пирушки или официальные обеды. Автор раздела дают описание одного из таких обедов на основе сведений Т.Платтера, отметив некоторые ренессансные изменения в его проведении (с.4849). По их мнению, это свидетельствует о преодолении обществом замкнутости, более открытости и коммуникативности. Действительно, схожую картину обедов и более подробную процедуры приема пищи можно увидеть и в «Описании» У.Гаррисона. Досуг, по мнению авторов, лондонцы также могли проводить в многочисленных тавернах, пивных и кофейнях. Последние, однако, стали распространяться только со второй половины XVII-XVIII в. Причем, довольно быстро кофейни становятся прообразами клубов по интересам представителей различных социальных слоев общества. Авторы, ссылаясь на дневники С.Пипса, полагают, что мужчины часто после работы или службы отправлялись именно в такие заведения или в гости к друзьям. Однако Пипс, как известно, не был занят тяжелым физическим трудом, а был чиновником морского ведомства. Поэтому вряд ли трудовой люд Лондона при длительной протяженности рабочего дня устремлялся куда-либо, кроме своих домов. Так же мало вероятно, что они могли потреблять в гостях или в таверне такую же изысканную пищу и питье, как С.Пипс.
В разделе, на основе данных Т.Платтера отмечено и посещение женщинами таверн и других питейных заведений с целью развлечений. Авторы приходят к выводу, что большое количество таверн, пивных, кофеен свидетельствует о многочисленности посетителей, а это значит, что лондонцы предпочитали проводить досуг вне дома (с.54). Вряд ли можно так категорично утверждать, поскольку трудящиеся категории населения лондонцев по причине небольших зарплат в то время не имели возможности часто их посещать.
Затронули авторы и проблему пьянства англичан. Справедливо отметив рост потребления алкоголя в целом в Западной Европе, они приводят данные о росте числа пивных в Лондоне. Действительно, данные других источников подтверждают сведения о потреблении пива, большом количестве пивных, как в Лондоне, так и в целом по королевству. Также подтверждают источники и данные Дж.Эвелина и С. Пипса о пьянстве среди людей разных социальных слоев. Отметим лишь, что это было известно еще в XVI в., когда правительство Елизаветы I Тюдор принимало административные меры по борьбе с этим явлением.
Третий раздел «Лондон театральный и музыкальный» совсем небольшой, в котором авторы опять-таки на основе данных Т.Платтера и Дж.Эвелина приводят отдельные отрывки о посещении швейцарским путешественником театров «Глобус», «Куртина». Платтер отзывается весьма положительно о театральной жизни Лондона. Авторы раздела подчеркивают гуманистическую направленность театральных постановок, что сочеталось с элементами народной драмы. По их мнению, это и делало театр очень популярным видом досуга лондонцев. Используя данные Дж. Эвелина, они отмечают возрождение театра после Реставрации (во времена Кромвеля театр был запрещён, а их здания закрывались и сносились), когда даже члены королевской семьи принимали участия в постановках. Вместе с тем авторы отмечают настороженное отношении к театру, особо набожных лондонцев, из-за появления на сценах пошлых пьес Уичерли, что противоречило англиканской и тем более пуританской этики. Оказывается, в конце XVII в. в Лондоне было три вида театров, отличавшихся своим репертуаром, составом зрителей, актерами и устройством: Королевский театр, городские публичные театры и городские частные театры. Используя данные Дж. Эвелина, они кратко охарактеризовали каждый из них.
В этом же разделе упоминается и такой способ проведения досуга лондонцами, как прослушивание музыки, в которой, по их мнению, было сильное итальянское влияние.
В четвертом небольшом разделе «Лондон читающий и обучающий» (с.67-77) авторы справедливо отметили отсутствие сведений в источниках о чтении книг в качестве одного из видов развлечений. Однако логично предположить, что такой вид развлечений все-таки имел место, поскольку традиция чтения рыцарских романов в среде знати не могла быть утрачена, по крайней мере, в XVI в. Да и некоторые антикварии, как например У.Гаррисон, писали свои трактаты простым и понятным стилем именно для развлечения читателя. Справедливо отметив роль развития книгопечатания в Англии, авторы перечисляют те книги, которые получили распространение среди грамотной части общества («Смерть Артура», «Кентерберийские рассказы» Чосера, «Метаморфозы» Овидия и т.д. (с.67). Хотя действительно, в Англии, и в Лондоне, в частности в то время еще не было общественных библиотек (первая из них появилась в 1684 г.), но в частных, домашних библиотеках могло быть собрано немало книг, примером чему является домашняя коллекция книг С.Пипса. Можно согласиться с тем, что лондонский пожар 1666 г. уничтожил много книг в частных коллекциях, но рост цен на них после этой трагедии действительно доказывает большой интерес грамотных лондонцев к чтению книг.
Авторы раздела приводят интересные данные о грамотности и развитии школьного образования, справедливо связывая этот процесс с развитием деловой активности лондонского купечества и олдерменов, иллюстрируя это на примерах некоторых семейств (Лоренц Шериф, Джон Лайон, Джон Грешем и др.) Действительно, даже в трактатах о пауперах XVI в. в качестве одной из мер по преодолению пауперизма в Лондоне предлагалось развивать обучение детей пауперов.
В этом же разделе авторы частично рассмотрели и программу обучения в грамматических школах того времени. Вполне логично авторы связывают потребность и тягу к знаниям не только ростом деловой активности купечество, но и духовной атмосферой Ренессанса в Англии. Весьма интересно заключение раздела о том, что англичане XVI-XVII вв. были более раскованными и открытыми по сравнению с их соотечественниками XIX в. (с.77).
В монографии имеется значительный по объему раздел «Лондон: повседневность тайных обществ», написанный известным специалистом по данной тематике С.Е. Киясовым, посвященный исследованию масонских лож (с.78-121). Автор убедительно доказал, что происхождение масонского движения начинается именно в XVI-XVIII вв., хотя в зарождении масонства еще не до конца все выяснено историками в плане трансформации ремесленных гильдий в масонские ложи. Именно поэтому он начинает свой анализ с изучения состояния лондонских ремесленных гильдий, в частности, строительных на рубеже позднего Средневековья и раннего Нового времени. Отметив регламентирующую политику государства в отношении них, он считает, что их уставы были внутрицеховым продуктом. В них изначально были заложены правила легитимной и благочестивой повседневной жизни масонов. Автор отмечает развитие ливрейных компаний в Англии и присоединение к ним лондонского масонства в XVI в. Большой интерес представляет анализ автором «Ордонанса лондонских масонов» 1521 г., в котором уже отчетливо заметны черты масонской ложи, хотя сохраняются и традиционные цеховые элементы, да и сама организация по старинке именовалась «братством». Однако в нём еще ничто не указывало, по мнению автора, на начавшийся переход от чисто ремесленного масонства в категорию масонства спекулятивного, философского. Такой переход, очевидно, произошел впервые в 1663 г. и зафиксирован в так называемой «Старой конституции». По-видимому, действительно, в XVI-XVII в. в Англии произошла важная организационная перестройка в среде ремесленников-строителей. Они трансформировались в ливрейную корпорацию, что стало своеобразной ширмой, за которой происходило становление обновленного, философского масонства, открыто заявившего о своей просветительской миссии в начале XVIII в. В разделе показано становление ордена розенкрейцеров (Орден розы и креста) в раннее Новое время (1614 г.) на почве идейно-религиозной конфронтации. Анализируя их основополагающий документ «Откровение Братства Высокочтимого Ордена Розового Креста» С.Е. Киясов отмечает его главную задачу «реформацию всего мира, приведение человечества к истинной философии» (с.88). Он выясняет происхождение и реальную историю ордена в XVII в. в Западной Европе, и, в частности, в Англии, где его идеи подхватили антикварий Самуэль Хартлиб, врач Роберт Фладд, философ Френсис Бэкон и др. (с.90-91). Получается, что именно розенкрейцеры стали толчком для британских интеллектуалов в формировании масонских лож. Очевидно, можно согласиться с утверждением, что идейный переворот в Англии в раннее Новое время, а не мистерии и тайны древних строителей дали жизнь обновленному движению «вольных каменщиков» и вовлекли в философские ложи тысячи неофитов-интеллектуалов, в том числе розенкрейцеров, антиквариев, высших чинов государственного аппарата и т.д. Автор отметил роль Шотландии в распространении масонских лож в Англии XVII в., связывая это с приходом династии Стюартов в 1603 г. Он полагает, что наиболее активно масонство проявило себя в Лондоне в конце XVII-XVIII в., когда там действовало более десяти лож.
С.Е. Киясов проследил появление в 1717 г. и начало в Лондоне деятельности первой масонской ложи, которая, по его мнению, оказала сильное влияние на все масонское движение в мире, под знаком религиозной, социальной, расовой и политической толерантности. Автор справедливо задается вопросом о том, в чем причина успеха обновленного масонства? Что привлекало в их ложи английских джентльменов, которые уже состояли в различных клубах? Отметив развитие клубного движения в столице, он замечает, что «клубная мода» в значительной степени повлияла на организационное оформление масонского движения. Масонские собрания, как и клубные, начались в тавернах Лондона, но затем отпочковались от клубов-таверен. Можно принять объяснение этого феномена тем, что главная причина успеха масонских лож в привлечении к себе джентльменов состояла в том, что если клубная система базировалась на признании социального различия людей, а сами они, по сути, стали элитарными организациями, то масонские ложи были гораздо более демократичными, социально толерантными, куда принимали людей не по принципу знатности и богатству, а по принципам личной образованности, способности к нравственному совершенствованию. Действительно, именно эти качества становились все более востребованными в английском обществе в эпоху установления образцовой конституционной монархии, экономического роста и формирования мирового рынка, колониальных приобретений, политических побед.
Автор также проследил биографию и роль родоначальников масонства Элиаса Эшмола. На основе данных его дневника, им отмечен факт отсутствие уже в самом начале деятельности масонской ложи каких-либо ремесленников-каменщиков, но наличие лишь «благородных» лиц, а значит интеллектуальной формы масонского движения. Отмечена и роль Эшмола в разработке единого ритуала для масонов еще в 1648 г. и т.д. Обстоятельно показана и роль Кристофера Рена, как лондонского архитектора и масона, в развитии масонства в эпоху Реставрации и в начале XVIII в. По своей научной значимости этот сюжет раздела весьма важен и показателен, поскольку впервые в отечественной историографии дана аргументированая оценка роли К. Рена в развитии архитектуры Лондона и масонства в Англии эпохи поздних Стюартов. С тематикой монографии связана и главная мысль раздела, к которой приходит автор, что у истоков Великой Ложи Лондона находились столичные интеллектуалы, члены Королевского Общества и тайные розенкрейцеры, мечтавшие о создании чисто английского просветительского общества. Автор не согласен с существовавшей точкой зрения о том, что масонский Орден был специфической великосветской организацией. Действительно, если бы это было так, то он вряд ли выдержал бы конкуренцию закрытых аристократических и богемных клубных собраний.
В разделе «Болезни лондонцев и медицина» Л.Н. Чернова и Т.В. Мосолкина, отталкиваясь от данных по демографии англоязычных авторов, исследуют дневники и мемуары современников на предмет демографической ситуации в Лондоне данного периода. Это позволяет им осветить уровень стабильности жизни в столице, восприятие горожанами болезней, отношение к медицине и к врачам и т.д. Отметив достижения в области медицины, они все же считают их незначительными, а в общественном сознании еще продолжало существовать убеждение, что все болезни – это наказания божьи за грехи человека. Психические заболевания рассматривались как козни дьявола, которого следует изгонять из тела человека. Авторы показали какие болезни были наиболее распространенными и губительными для горожан того времени, справедливо поставив на первое место чуму, от эпидемии которой умирали тысячи и тысячи людей. Они приводят цифровые данные из дневника Дж.Эшли, С.Пипса и студента С.Харли о количестве умерших от эпидемии чумы в 1665 г. (с.124-125). Интересно, что к похоронам англичане относились как к зрелищам. Отметили авторы экономические и социальные последствия эпидемий (сокращение торговли, рост безработицы). Используя данные Дж. Эвелина, они полагают, что сходная ситуации наблюдалась в 1683 г., во время эпидемии оспы, заболевание которой оставляло рубцы и шрамы на теле выживших людей, делая их внешность малопривлекательной. Действительно, для молодых девушек это была жизненная катастрофа.
Другим распространенным смертельным заболеванием, по мнению авторов, была малярия в виде различных лихорадок. По данным Дж. Эвелина они отмечают и заболевание гриппом, хотя до XVIII в. специального названия для этой болезни не было. Были распространены и многие другие заболевания, в том числе сифилис, заболевания зубов и т.д. При еще низком уровне медицины того времени, практически, каждая болезнь могли привести к летальному исходу. Авторы попытались проследить и методы лечения различных болезней. Интересно, что в Лондоне еще с 1518 г. действовал медицинский колледж, где сдавали экзамены те люди, которые хотели стать врачами. Хотя по старинке популярными были кровопускания и использование пиявок, но проводись и хирургические операции. Однако при отсутствии анестезии они представляли собой ужасное зрелище. Преуспевающие врачи очевидно по уровню жизни приближались к дворянам. По причинам недоверия к врачам и дороговизны их услуг англичане часто занимались самолечением с использованием различных трав. Была распространена и торговля шарлатанов фальшивыми лекарствами. Совокупность всех этих факторов приводила к высокой смертности, хотя авторы приводят данные о людях, проживших более 80 лет (с.131-132). Новым явлением в лечении, по мнению авторов, со второй половины XVII в. становятся минеральные источники, меняется отношение англичан к купанию в воде. В целом, полагают они успехи медицины в XVI-XVIII вв. были значительными, причиной чему было распространение книгопечатания и образования, усовершенствование медицинских инструментов, изобретения (термометр, усовершенствованный микроскоп).
В последний раздел монографии «Брак, семья и семейные ценности горожан» (с.133-157) авторы анализируют такие аспекты как матримональные связи, структуру семьи, наследование имущества детьми, чувства супругов и домочадцев, внутрисемейные отношения, в том числе отношение к слугам. Раскрывая эти аспекты, кроме данных специальных исследованиях англоязычных авторов, используются завещании, материалы дневников представителей знати (С.Пипс), купечества (Дж.Ишем и др.). Все это позволило хорошо иллюстрировать многочисленными примерами внутрисемейных отношений, в том числе и такими пикантными подробностями, как супружеская неверность (С.Пипс) и т.д. Отмечен и социальный аспект семейно-брачных отношений, а именно, стремление лондонской знати породниться с богатыми эсквайрами из провинции. Привлеченные авторами завещания хорошо иллюстрируют экономический аспект внутрисемейных отношений. Хронологически эти источники относятся к XVI-XVII вв. Поэтому семейно-брачные отношения лондонцев XVIII в. остаются, практически, не представленными в разделе. Тем не менее, привлеченные авторами источники репрезентативны и освещают ряд важных аспектов семейно-брачных отношений, но только в среде лондонской знати и купечества XVI-XVII вв., но не в среде рядовых горожан.
Выводы авторов в «Заключении» вполне логичные, хотя и лаконичные, отражают проделанное исследование о повседневности лондонцев XVI-XVIII вв. в разделах монографии. В обширном библиографическом списке указаны многие важные документальные и нарративные источники, привлеченные авторами монографии, а также все основные труды отечественных и зарубежных авторов по проблеме повседневности в странах Западной Европы, и, в частности, в Англии данного периода. В трех приложениях монографии даны отрывки в оригинальном переводе авторов монографии с английского языка на русский «Ордонансов Лондонских масонов» 1521 г., «Путешествие по Англии Томаса Платтера», «Жизнь Джона Ишема».
Монография, несомненно, будет востребована историками не только, специализирующимися на изучении Англии раннего Нового времени, но и других стран Европы, ибо история повседневности в настоящее время вызывает все более возрастающий интерес в обществе.
Полный текст рецензии с научно-справочным аппаратом см.: В.П. Митрофанов Коллективная монографии о повседневной жизни в Лондоне раннего Нового времени // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки.-2019.- № 1(49). с. 90-98.