© Автор: Евсеев В.А.
Взаимоотношения религии и общества всегда являлись, и до сих пор являются очень важной стороной жизни. Эта тема никогда не перестанет быть актуальной и вызывающей множество споров в обществе. Религиозная толерантность и терпимость являлись особенно актуальными вопросами в начальный период Нового времени, когда в битвах и диспутах эпоха Реформации закладывалась одна из базисных основ гражданского общества - свобода совести.
Религиозные споры были не только в Европе того времени. С волнами мигрантов они перенеслись в Новый Свет, ибо одной из важнейшей составляющих частей раннего этапа колонизации Северной Америки являлись религиозные преследования в Европе. В частности, о возникновении подобной английской колонии (мигрантов-пуритан) – Новый Плимут - писал один из ее основателей У. Брэдфрод [2].
Ранней историей североамериканских колоний занимался целый ряд отечественных исследователей [5; 6; 7; 8]. Объектом их интереса, в первую очередь, была общественно - политическая жизнь, экономическая сфера и менее религиозный компонент. Последний сюжет обратил на себя внимание отечественных историков лишь в начале XXI века в работах Галкиной Е.В и Коротковой С.А. [3; 4]. В их исследованиях рассматривалась специфика становления протестантизма в английских колониях XVII- первой половины XVIII в. и судьба одной из первых колонисток - Энн Хатчинсон.
В данной статье мы постараемся показать конкретный пример регулирования религиозной жизни в английской колонии Массачусетс в первые десятилетия ее существования, то есть в 30-е годы XVII века. Наиболее ярко этот момент отразил Джон Уинтроп, который был губернатором Массачусетса, являлся очевидцем этих событий и записывал происходящее вокруг в свой дневник, а также священник-проповедник Джон Элиот, именно их свидетельства послужили основой для данного исследования [1].
12 июня 1630 года, после того, как корабли подошли к американскому берегу, началось основание новой колонии. Параллельно с этим шло и создание конгрегационалисткой церкви. Поначалу ее членами были наиболее видные колонисты, избравшие пасторами прибывших с ними священников.
Пуритане начали свою духовную деятельность еще до схождения на берег заветной земли, уже на борту «Арабелы» пилигримы начали вести свои проповеди. Именно на борту корабля Дж. Уинтроп пишет свод правил, которые позже станут образцом для развития пуританской морали в Америке. Уинтроп пишет весьма откровенные вещи, недвусмысленно обосновывающие право превосходства пуритан над непуританами. Позиция будущего губернатора такова: «всемогущий Бог» расположил людей таким образом, что во все времена были богатые и бедные, люди [1, 111].
Священник Роджер Уильямс, прибывший в Массачусетс в 1631 году, решительно осудил Уинтропа и магистрат за попрание свободы вероисповедания. Более того, он настойчиво требовал разделения религиозной и светской власти. Священника неоднократно пытались изгнать из Массачусетса, и в итоге Р. Уильмс вынужден был со своими сторонниками переселиться в необжитый уголок Новой Англии, где была основана колония Провиденс, впоследствии названная Род-Айленд [1, 115]. Еще позже к Р. Ульямсу присоединится Энн Хатчинсон и ее последователи.
Не менее ярким примером, иллюстрирующим нам то, какая религиозная политика проводилась в Массачусетсе в ту эпоху, может послужить сюжет с изгнанием «еретиков» («хатчинсоновцев»), описанный Дж. Уинтропом.
Энн Хатчинсон, супруга зажиточного бостонца, собрала вокруг себя кружок из нескольких женщин. Интересно то, какую характеристику дает Джон Уинтроп Энн: «Женщина острого ума, несгибаемого духа, дерзкая на язык, более смелая, чем мужчина, но обязанная находиться на той ступени, на которой стоят другие женщины» [4, 54].
Постепенно, кроме ведения обычных дел, женщины стали обсуждать религиозные вопросы, а Энн стала проповедницей. Вскоре к ним присоединился свояк Энн, священник Джон Уиллрайт, а также несколько других мужчин. Они учили, что достигнуть Спасения можно лишь путем праведного поведения и непосредственного общения с Богом. Это вело к отрицанию главенствующей роли церковной организации (общины) колонии, более того - ликвидации ее монополии над умами поселенцев. Священники, в свою очередь, лишались права на толкование слова божьего. Это был бы крах для всего института церковной общины, чего не могло потерпеть руководство колонии, ибо общинная церковь была их детищем. Магистрату и священникам-ортодоксам не оставалось ничего, кроме как пресечь деятельность дерзкой проповедницы.
В марте 1637 года состоялось Общее Собрание, на котором рассматривалось дело Энн Хатчинсон и Джона Уилрайта, супруга сестры Энн. В итоге, родственники были обвинены в «неуважении к вере и подстрекательстве против ортодоксальной пуританской церкви» [1, 154].
На ноябрьском Общем собрании 1637 года, превращенном усилиями ортодоксов в пристрастное судилище, Энн и ее ближайшие сторонники были осуждены на изгнание. Собрание завершилось принятием постановления, сквозной идеей которого стал запрет селиться в этих краях без разрешения на тех членов Собрания. Так они хотели остановить «поток инакомыслящих» [1, 155]. Стоит отметить, что против принятия этого постановления был Джон Вэйн, бывший главой этих мест до Джона Уинтропа. Вэйн посчитал постановление слишком строгим, откровенной «тиранией» [1, 154]. Энергичные протесты Вэйна вылились в его жаркий спор с Уинтропом.
По мнению Дж. Уинтропа, сыгравшего решающую роль в принятии этого постановления, необходимость его введения заключалась в поддержании общественного благополучия и безопасности, которые, как он полагал, такое постановление обеспечивало. Дж. Уинтроп неоднократно подчеркивает, что общественное благополучие является преимущественным. Для его поддержания необходимо «отказываться от тех, чьи взгляды расходятся с нашими» [1, 155]. Общество таких людей, как полагал губернатор, может оказаться неполезным, и даже вредным. Для обеспечения всеобщего комфорта члены общины должны быть наблюдательны и выявлять в своих рядах тех, кто мог бы нарушить всеобщее спокойствие и даже нанести вред.
Согласно пуританской морали, человек не является объектом милосердия, исключение составляет лишь попавший в беду человек. То же касается и гостеприимства - быть гостеприимным не является правилом. Было бы гораздо большим грехом селить рядом с собой людей, «подобных хатчинсоновцам» - заявляет Дж. Уинтроп [1, 156]. С другой стороны, это кажется разумным - лучше не принять человека сразу, чем выгнать его потом. По-видимому, Дж. Уинтроп мог найти обоснование абсолютно всем своим словам. Отвечая на возражения «не приведет ли это к тому, что будут отвергнуты истинные христиане?» он приводит мощный аргумент: «Человек, который является истинным христианином, не может быть отвергнут Богом» [1, 156].
Речь Дж. Уинтропа на последнем ноябрьском Собрании была настолько убедительной, что стала логическим завершением его спора с Дж. Вэйном, заставив последнего убедиться в правоте губернатора. Дж. Уинтроп искусно апеллирует к чувствам собравшихся членов общины. Он заявляет, что с точки зрения хатчинсоновцев, члены собрания - враги Христа, антихристы. Так не было бы грехом для них жить среди антихристов [1, 156]. Этот аргумент поставил точку в долгом споре. Энн Хатчинсон была изгнана.
Однако не все недовольные религиозной жизнью колонисты могли покинуть прежнее местожительство. Положительную роль для них сыграло то, что недовольство политикой местного правительства разделяли и многие новоприбывшие эмигранты из Англии. Число поселков росло, и правительству ничего не оставалось делать, как идти на уступки. Им было предоставлено некоторое самоуправление, а это, в свою очередь, создавало благодатные условия для возникновения новой антиномии.
Чтобы предотвратить новую опасность, грозящую колонии, и одновременно с этим упрочить свою власть, олигархия пошла на весьма хитрый ход. Во время перевыборного майского собрания 1639 года было предложено сделать Джона Уинтропа пожизненным губернатором. Фримены поняли, что как они, так и Общее собрание практически лишалось своих прав. На этот раз с ними оказалось большинство священников.
Передавая постепенно (особенно во время борьбы с антиномией) защиту церкви и веры в целом от «еретиков» в руки магистрата, священники давали ему возможность в какой-то мере контролировать церковную жизнь. Вместе с этим, они теряли часть своего влияния. Однако им было достаточно того, что магистрат считается с их мнением и дорожит ролью духовных лиц. Возросшая власть несменяемого губернатора могла дать магистрату определенные преимущества. Любопытно заметить, что пожизненным губернатором Уинтроп так и не стал.
Другим немаловажным аспектом религиозной политики Массачусетса являются пуританские миссии к индейцам. Как отмечает Джон Элиот, более известный как «апостол к индейцам», попытки христианизировать индейцев Массачусетской колонии и близлежащих территорий, осуществлялись с самого начала [1, 180]. Безусловно, различия между колонизаторами-пуританами и местным индейским населением порождали трудности в этом процессе.
Осознавая иной, несвойственный пуританам уклад жизни и менталитет индейцев, пуританские проповедники, тем не менее, сочли необходимым вмешаться в их жизнь. Обосновывалось это следующим образом: пока индейцы не станут более цивилизованными, благополучия в этих краях можно и не ждать. Необходимо сделать так заявляет Дж. Элиот, чтобы «слепые туземцы начали присматриваться к Богу» [1, 181].
Дж. Элиот сравнивает индейцев с «медведями» [1,181]. Примечательно, что сам Элиот пишет о том, что индейцы не понимали ни слова из проповедей, поэтому молитвы они заучивали наизусть [1,182]. Из-за непонимания текста молитвы, туземцы часто допускали в них нелепые смысловые ошибки, путали слова местами. Тем не менее, часть индейцев усваивала английский язык и то, о чем говорили миссионеры, даже задавали им вопросы.
Безусловно, пуритане не были лишены и прагматичности. Своей политикой они хотели охватить как можно больший состав индейцев, учитывая половозрастную структуру местного населения. Проповеди велись как среди мужчин, так и женщин, они охватывали не только взрослых, но и детей.
Дж. Элиоту, как и всем пуританским проповедникам в целом, была характерна идеализация своей миссии. Говоря о ее значении, Дж. Элиот подчеркивает, что до настоящего момента надежды на пробуждение милосердия здесь не было [1,184].
Христианизация индейцев кажется Элиоту сложным, но позитивным процессом. С первых дней проповеднической деятельности он отмечает положительные сдвиги: «Божественный дух прокладывает путь к этим сердцам» [1,184]. Более того, он верит, что не все потеряно, считая, что отчуждение человека от Бога, каким бы глубоким оно ни было, не является помехой на пути к совершенствованию человека и его души. Кульминацией духовной деятельности Дж. Элиота является создание сборника по грамматике языка местных индейцев, а также перевод Библии на их язык.
На примере Массачусетской колонии можно судить, насколько сильно светские власти могут контролировать духовную сферу, а иногда и сращиваться с ней, трансформируя религиозные вопросы в общественно-политические. Зачастую на новых территориях религиозная нетерпимость носила еще более острый характер, нежели на родине.
Литература.
- The annals of America: Volume 1(1493-1754). Discovering New World. By Encyclopedia Britannica Inc. Printed in the USA Library of Congress Catalog, Chicago, 1976.
- Брэдфорд У. История поселения в Плимуте. М., 1987.
- Галкина Е.В. Становление протестантизма в английских колониях Северной Америки (1630-1760 гг.) автореф. канд. дисс. Ставрополь, 2002
- Короткова С. А. Две судьбы в начале пути// «Адам и Ева». М., ИВИ РАН. 2002, № 4.
- Слёзкин Л. Ю. У истоков американской истории: Виргиния, Новый Плимут. 1606-1642. М., 1978.
- Слёзкин Л. Ю. У истоков американской истории: Массачусетс, Мэриленд. 1630-1642. М., 1980.
- Слёзкин Л. Ю. У истоков американской истории: Виргиния и Мэриленд в годы английской революции. 1642-1660. М., 1989.
- Согрин В. В. Политическая история США. XVII-XX вв. М., 2001.